И нам осталось уколоться
И упасть на дно колодца.
(…)
Он шёл по улице и казался счастливым, я стоял у стойки и допивал свои 200 армянского коньяка... он шёл, и становился всё ближе... поздороваться или нет? ПОЗДОРОВАТЬСЯ! Иначе ж ведь нехорошо получится… но ведь он, падла, если и счастлив, то за мой счёт-то… а что, если и кроме моих бабок ему что-то подвалило?
Я решал сложные вопросы.. когда-то мы вместе с ним работали—писали на заказ рекламные статейки.. точнее, работал-то он официально один, но я ему помогал и мы так договорились: за пол-ставки, по-товарищески.. то есть напополам.. денег давали много, меня и половина устраивала, я о такой сумме и мечтать тогда не мог…
Система должна была быть такой:
Он получал заказ -я писал статью—нёс ему—он правил—мы обсуждали—мы переписывали—он сдавал её—он получал деньги—мы их делили…
Ну, чем нехорошо?
Правда, в реалии возникали некоторые проблемы и схема искажалась до такого вот вида:
Он получал заказ—я писал статью—нёс ему—он моорщился, говорил, что это гавно и что сам напишет по-своему, но всё же спасибо за то, что я подал ему идею-—н писал—он получал деньги—я читал уже напечатанную статью и видел, что она отличалась от той, которую я нёс ему только фамилией внизу статьи (то есть вместо моей, авторской, стояла его, законная)—он хлопал меня по плечу и говрил: «вот так, старина, так всё в житизни и слцучается, пойдём, выпьем за несправедливость»—мы шли к этой самой стойке и он покупал мне мои 200 армянского коньяка—я плакал—он меня успокаивал—потом смотрел на часы и говорил, что ему пора—оставлял мне денег на ещё мои 200 армянского коньяка и до следующего заказа я его не видел…
А дальше эта схема всё повторялась и повторялась.. потом он, правда, перестал оставлять мне деньги на ещё мои 200. Потом он просто стал таким занятым, что не ходил со мной пить за несправедливость, а потом.. потом я стал возмущаться—ведь денег моих не хватало теперь даже на 100 моих армянского коньяка…
Он обещал что-нибудь придумать… и я расслаблялся до следующей нашей встречу, а в неё он обещал снова, и снова, и снова.. и вот прошло уже 3 месяца.. раз в неделю я позволял себе стоять у этой стойки и пить свои 200 армянского в долг у продавца. Он знал меня. Конечно, он мне верил, но с улыбкой говорил, что несправедливость мира—это порок и боль, но если через месяц я ему не заплачу хотя бы половину задолженной суммы, у меня будет возможность ещё на одном примере понять, что мир всё-таки очень не справедлив…
И вот теперь он шёл по улице и казался счастливым…
Надо быть вежливым и благодарным. Я поздоровался, я пожал руку, я спросил о самочувствии его тёщи. А потом.. потом охватила меня такая злость, что я весь задрожал.. и сделал то, за что начал себя уважать… я плюнул ему в лицо, в его круглую маслянистую харю, а потом ещё раз, и ещё, и ещё… и так пока не выплевал себя всего, и пока не схватился за стойку, теряя равновесие и падая от резкой боли, обрушившейся на меня сверху, а потом сбоку, а потом прямо от него…
Глаза мне застилала густая и тёплая красная пелена… мир несправедлив, господа, мир не справедлив… я пытался крикнуть об этом из последних сил, но не смог.. тяжёлый башмак раздавил мне губы, размазав их по всему лицу… может быть, когда-нибудь, будет иначе… может быть, когда-нибудь нас перестанут обманывать и давить, затыкать… и может быть, я когда-нибудь подниму свои 200 армянского коньяка за совершенство этого мира… но больше всего мне хотелось бы сейчас похлопать ту гадину по лицу, видя его несчастным, униженным, потерявшим всё и прошептать: я обязательно что-нибудь придумаю…